23 ноября в преддверии Дня рождения нашего северного города состоялась литературная гостиная "Цвети, Воркута..." Хозяйкой вечера была Тюрина Елена Владимировна со своими учениками, которые прочитали стихотворения, посвященные Воркуте.
Мы Север учили, не сидя за партой,
Не пальцем водя по истрепанной карте,
Его мы узнали во мраке и буре
Своими боками, на собственной шкуре.
Уральские горы, снежные хребты,
Белые просторы вечной мерзлоты —
Мы на вас глядели из шахт Воркуты,
Из угольных черных шахт Воркуты.
В тяжелых этапах, в труде непосильном
Познали впервые мы ярость бессилья.
И хлеб наш насущный в холодные ночи
Был горькой слезою обиды подмочен.
Закрытый для мира нахмуренный рудник,
Не ты ли учил нас романтике будней,
Что сердце отдали не злобе и мести,
А дружбе высокой и рыцарской чести?
Ушла наша юность и лучшее в жизни,
Седыми вернулись мы к нашей Отчизне,
Но прошлое помним, политое кровью,
И любим его мы печальной любовью. (Алла Зимина)
Подарком к празднику стал приезд в нашу школу поэтессы Ирины Перуновой, которая когда-то несколько лет назад была ученицей 35 школы, а сейчас член Союза российских писателей. Живет в Ярославле.
С удовольствием и интересом ребята слушали стихотворения, которые читала сама Ирина Перунова.
ВОРКУТАВ том городе, воркующем снегами,
где солнце и луна восходят в полдень
и смотрят друг на друга, не мигая,
так пристально, безмолвно и протяжно,
что сердце воробьем пищит и бьется
на перекрестке взглядов этих тяжких -
в том городе я родилась счастливой.
Тогда и Там под ветром неизбежным
слова роняли будние одежды
и каждое пустяшное «Привет!»
звучало мне как «Будь благословенна!»
Ты не одна в заснеженной вселенной —
вот кто-то говорит тебе: «Привет!»
А в школе двухэтажной шли уроки,
дробились дроби, извлекались корни,
и чем-то белым по доске вели:
плюс, минус бесконечность — малым
возможно пренебречь.
Там праздник понедельника являл нам
родителей пугливое собранье
и педсовета праведную скорбь.
Торжественные, сильные минуты!
Как хочется Вам руки целовать!
Ах, Софьюшка Васильевна, зачем
на Вас такие жалобные туфли
и платьице в каких-то огурцах?
Зачем Вы не умеете летать,
ответьте наконец-то Катерине.
И Вы, навек простуженный в боях,
Егор Андреевич, скажите, для чего
над розовою маковкою Вашей
гербарий-герб колосьями блистает
и молотом отпугивает птах,
а Вы острить пытаетесь надменно?
Простите нас и отпустите вон
белым-бело по городу бродяжить,
стихами заборматывая снег
и льстить — о лебедиво! — льстить друг другу,
в объятия поскальзываясь хрустко.
В том городе меж будущим и прошлым
царило Здесь, Сейчас, Сию Минуту —
пасть на колени и за все простить.
Как если бы единственно возможный,
родимый кто-то, но ушедший в землю,
успевший стать легендой и молитвой,
вдруг возвратился — так любить друг друга:
пасть на колени и за все простить.
На память оставлена книга стихов "Коробок"с дарственной надписью .
